Марко Мелграти "Охотник".Сколько слухов наши уши поражает,Сколько сплетен разъедает, словно моль!Ходят слухи, будто всё подорожает— абсолютно,А особенно — штаны и алкоголь!И, словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам!Их разносят по умам! В.ВысоцкийАлександра Архипова (антрополог): Ну, где-то в середине февраля, 15 февраля во Всемирной организации здравоохранения начинают упорно говорить, что вот у нас есть враг №1, это, собственно говоря, коронавирус, но у нас есть и враг №2, и это недостоверная информация, которой масса распространяется прежде всего в соцсетях. Ее назвали инфоде́мией, или инфодеми́ей, в соответствии со словом «информационная инфекция», и это слово быстро завоевало весь мир.И все стали говорить: о ужас, какой кошмар, такого мы никогда не видели, слухи ходят по улицам, все только и делают, что их пересказывают, и с этим надо решительным образом бороться всеми возможными способами. Даже до того, как пандемия стала большой проблемой, врачи, именно врачи вдруг, внезапно переквалифицировались в фольклористов и стали изучать слухи. Именно врачи, специалисты по эпидемиям стали говорить о том, что в ситуации распространения эпидемий слухи мешают медицинской достоверной информации достучаться до мозга и как-то туда инкорпорироваться.Два врача, Брайнерд и Хантер, специалисты по эпидемиологическим заболеваниям, построили математическую модель, такой симулятор распространения инфекции, и в этот симулятор ввели новую переменную. Соответственно, человек не только заражал другого человека, он еще и передавал ему какой-нибудь глупый слух с такой антимедицинской рекомендацией. Соответственно, эта модель показала, что риск заболеть в этой популяции на 45% выше, чем если таких слухов нет.Но злобные антропологи, – а антропологи всегда такие как бы злобные пессимисты, – говорят: ну послушайте, давайте подумаем, а в чем вообще проблема? Почему люди так реагируют на любую медицинскую новую информацию? Они что, идиоты, планета Земля населена идиотами, или за этим стоит какой-то эволюционный смысл? Может быть, проблема глубже?На самом деле проблема заключается в том, что вот человеку поступает новая медицинская информация, как правило, она крайне травмирующая, и она требует от человека резко менять привычный образ жизни. И что немедленно происходит? Человек не хочет менять свой привычный образ жизни, он хочет ходить на работу, встречаться с друзьями, отправлять детей в школу и прочее, прочее, прочее. А тут ему говорят: «Не делай вот этого, вот этого и вот этого». А риски взвесить трудно, потому что они отложены, они не наступают в ту же секунду. И возникает некоторая подушка безопасности; эта подушка безопасности – это некоторые советы, мнения, интерпретации, которые идут от бабушек, мам, соседей, знакомых, родителей детей, которые тебе объясняют, как правильно себя вести, и они адаптируют твою психику к этой вот неприятной новой медицинской реальности, и так происходит всегда.Вот в 1990-е гг. эпидемия ВИЧ в Северной Америке, страшная, между прочим, эпидемия. Что нам говорит официальная медицина? Официальная медицина говорит: так, дорогие друзья, все забыли про беспорядочный секс, никакого веселья в барах, никакого секса на одну ночь, надо своих партнеров постоянно проверять, бесконечные анализы сдавать, партнеров не менять, и вообще вас поджидает опасность дома, и только дома ваши спутники жизни могут быть причиной вашей смерти. И тут же распространяются популярнейшие городские легенды, о которых мы все прекрасно знаем, о том, что девушка заразилась СПИД, потому что она пришла в кинотеатр или села на сидение в троллейбусе на шприц со СПИД,который злодей, наркоман, ВИЧ-инфицированный, специально оставил, таким образом ее заразил. То есть что говорит эта легенда? Легенда выводит тебя из зоны ответственности, она говорит: «Не ты, дорогая, виновата, не твой спутник жизни виноват, не твой бойфренд, не твой муж – нет, виноваты некоторые внешние анонимные злодеи во всем, а не сами люди». То есть легенда адаптирует эту страшную, неприятную реальность, что члены семьи являются источником зла, и объясняет, что на самом деле источником зла является внешний злодей. И ровно так же слухи о коронавирусе адаптируют нас к неприятной реальности.Первая волна фейков была в феврале-марте, она была не самой популярной, не самой большой, но тем не менее там рассказывалось о происхождении этой заразы, о том, что это все придумали американцы, китайцы, евреи. Вторая волна пошла, когда уже как-то опасность стучалась в наш дом. Помните детскую страшилку: «Девочка-девочка, гроб на колесиках ищет твой город»? – это первая волна фейков. «Девочка-девочка, гроб на колесиках нашел твой дом», – это вторая волна фейков.И вот во второй волне фейков, когда уже люди начали болеть, возникла такая модель, она очень популярна была во все времена, а фольклористы всегда любят проверенное старое, – это модель под названием «чудесное лекарство рядом». И все начали рассказывать, что можно вылечиться, прикладывая имбирь к попе, вливая в себя водку внутрь и обтираясь снаружи, правильно дыша, сочетание соды с лимоном в самых безумных пропорциях, а еще закинуться арбидолом, а также выпить очень много парацетамола, но не ибупрофена, или наоборот...В общем, подобные такие псевдомедицинские советы давались во множестве, и их популярность была чудовищна. Если, например, вот эти истории про китайцев, которые нас заражают бананами, набирали скромно 5–10 тысяч репостов за 2 месяца, то истории о псевдомедицинских советах набирали 50 тысяч, 100 тысяч, 150, 200, и как бы рекордсмен – это бесконечные советы молодого врача Юры Климова из Уханя, они набрали честные 300 тысяч репостов за 3 месяца.В январе 2020 года, когда еще никого ничего не волновало и только все это начиналось, но в Ухане уже царила паника, там возникали в социальных сетях многочисленные советы, как спасаться. Там выходили как раз эти истории, что надо пить горячую воду, сода с лимоном, вирус не летает по воздуху, нет, он летает и все прочее, где советы китайской медицины смешивались с такими профанными и околомедицинскими советами. А дальше они слепились в цепочку, дальше они были приписаны на китайском языке некоторому родственнику, который работает в больнице Уханя с коронавирусом, якобы он позвонил своим родственникам и рассказал. (Запомним эту детальку, что это именно родственник родственнику рассказывает.) Потом это попало в Гонконг, было переведено на английский и начало победное шествие по миру. Но это приходит в США и оформляется в такую цепочку советов, которые даются от имени медицинских светил Стэнфордского университета или от имени некоторого госпиталя в Нью-Йорке, но чаще от медицинских светил из Стэнфорда. И это же приходит к нам в конце февраля 2020 года, первый раз появляется в Иркутске. Дальше это все как-то переводится, подчищается, к нему добавляется все больше и больше советов, и появляется молодой врач, который потом получает имя Юра Климов, который работает в Ухане, и он звонит своим родственникам и рассказывает. Так вот сравним: американцы заполучили медицинских светил и советы из Стэнфорда, а мы ту же самую цепочку превращаем в советы молодого доктора, который в магистратуре в этой больнице, и он звонит и тайно предупреждает своих российских родственников. Это очень любимая для наших российских обывателей идея инсайдера, в этих слухах всегда должен быть инсайдер, некоторый наш человек внутри вражеского как бы лагеря, Штирлиц...Это демонстрирует вот эти вот неформальные каналы коммуникации, которым мы доверяем. Чем ниже доверие к вертикальным структурам, к разного рода властным институтам, к медицине, к суду, к власти и так далее, тем сильнее доверие горизонтальное и тем сильнее так называемые слабые связи. То есть слабая связь – это, грубо говоря, все те, кто есть в некоторой виртуальной записной книжке: друзья, знакомые, знакомый дантист, знакомый детский врач, учитель детей в школе и прочее, прочее. Это все слабые связи, и ты начинаешь доверять им. Вот такое как бы распределение доверия очень характерно для современной российской ситуации и определяет то, как формируются слухи. Потому что третья волна слухов, которая возникает уже в мае, когда коронавирус уже постучался, то есть гроб на колесах уже постучался практически в каждую квартиру, – это именно конспирологические рассказы двух типов: либо коронавируса очень много, но власть скрывает подлинные цифры и заставляет людей скрывать, разные версии, либо никакого коронавируса нет, а власть всех чипирует или хочет каким-то образом финансовые махинации провести с населением, но так или иначе за коронавирусом скрываются манипуляции российской власти. И эта волна становится очень большой, и она настолько большая, что она «гасит» Юру из Уханя, и Юра из Уханя собирает вещички и отправляется обратно в Ухань, а на первое место выходят панические сообщения в WhatsApp о том, что «мой брат работает на вышках 5G, он участвовал в совещании, на котором Шойгу обсуждал, что надо прозомбировать все население России для того-то и того-то». Это уже не просто Билл Гейтс (да, Билл Гейтс со своим чипированием крайне популярен), но в этих слухах кроме Билла Гейтса, внешнего врага, есть еще наш родной внутренний враг, и этот наш родной внутренний враг – это чиновники и правительство, которые хотят чего-то плохого для россиян. И это чудовищно сильное отличие от, например, конспирологии британской или американской в отношении COVID.Ольга Орлова: То есть получается, что в данном случае вы прослеживали, когда вы изучали слухи о коронавирусе, они как индикатор настроений, вообще социальных настроений в обществе работают? То есть они отражают кризис доверия к власти как таковой? Александра Архипова: Конечно.Как раз четвертая волна про будущее, и, в общем, люди принимают решение, что «так или иначе я подожду, пока все вокруг меня привьются, а там подумаю». Это, конечно, мешает созданию нормального вакционного пузыря.Вот человеку не нравится вмешательство в личную жизнь государства, потому что ограничивают его право на прогулки, «ну и кого я там могу заразить, если я сижу на скамеечке с чашкой в парке», и то, что дети в школу не ходят, и вообще все это безобразие... Мало того, многие лишились работы полностью или частично и вынуждены были сидеть дома. И в результате тебе навязывают некоторое мнение, а ты и так зол, и ты говоришь: «А, наверное, это все существует, потому что нет никакого коронавируса, а правительство придумывает специальные манипуляции». То есть таким образом этот слух – это некоторое объяснение для тебя, почему все так происходит, и одновременно демонстрация того, почему не надо подчиняться, потому что государство имеет некоторый тайный, скрытый план в отношении тебя. И вот эта волна слухов разобщает граждан и властные институты, это как бы слухи разрушают гражданское общество, каким бы оно у нас ни было, оно стало еще более дырчатым, как хороший сыр.Ольга Орлова: А вот интересно, вот ты говоришь, слухи разрушают гражданское общество, – а что можно сказать про мемы и шутки в этом отношении? Не являются ли они, наоборот, таким «клеем» для гражданского общества?Я прочла в соцсетях в аккаунте у одного молодого математика из Парижа, он написал: «Теперь я понимаю, как будет выглядеть апокалипсис, – мемы в этот день будут отличные».Александра Архипова: Ну, такая реакция канализирует эмоции в одном определенном ключе. Да, это оружие слабых: мы посажены на карантин, мы лишены части наших граждан прав, мы лишены нашей привычной повседневности, и у нас нет никакого другого способа, как свое раздражение выразить. А юмор – это очень сложный инструмент, нам надо сделать короткий текст, видео, аудио или словами, таким, чтобы его можно было быстро понять, быстро передать, и при этом он должен быть достаточно сложным, должна быть какая-то двойственность, которая заставит наш мозг его разгадывать и за счет этого запомнить. И таким образом мем цепляет один мозг за другим, и хороший мем поедает мозг, как, я не знаю, какой-нибудь хищник в фантастических фильмах. И поэтому нам так важно это запомнить, эта вирусность возникает неслучайно: чем больше опасность, тем больше нам надо завербовать сторонников своей точки зрения, почувствовать, что мы не одиноки в этих переживаниях, а раз я смеюсь над анекдотом, значит, я разделяю то содержание, которое в нем рассказывается. Так, например, мой любимый анекдот, которого здесь нет. Муж звонит жене: «Дорогая, я в магазине, что брать?» – «А ты в маске?» – «Конечно». – «Тогда бери кассу». ОТРВторой альбом группы (с некой заявкой на значимость и оригинальность), вполне удался.