Сюжет – это то, что делает книгу интересной для читателя. Экспозиция-информация о событиях, предшествующих самому сюжету. Экспозиция обычно размещается в прологе. Но он необязателен для книги, и предыстория событий может рассказываться и в основной части, но все равно ближе к началу.Далее идет завязка. Это ситуация, событие, которое создает интригу, порождает причину конфликта. Продолжается все развитием событий.В этой части пути формируются отношения героев, осознается миссия, развиваются качества, появляются друзья и враги. Но главное, этот этап связан с нарастанием напряжения, когда читатель буквально кожей ощущает приближение ключевых событий, чего-то важного, неизбежного, возможно, страшного или волнительного. Причем важно, чтобы события именно развивались. Без движухи читатель заскучает и забросит книгу. Кульминация-это высшая точка напряжения, когда конфликт обостряется до предела: выяснение отношений, выявление главного злодея, осознание предательства или любви. Следом может случиться оживляж-поворот сюжета.Не обязательный, но интересный этап сюжета. И лучше всего он работает после кульминации, когда меняется расстановка сил – бывший враг становится союзником, а боевая подруга (коллега) – возлюбленной, выясняются какие-то новые обстоятельства. Поворот сюжета, особенно неожиданный, может выручить, если основная задумка автора иссякла, а вместе с ней теряется и интерес читателя.Развязка. После кульминации путь сюжета как бы идет под уклон, события ускоряются, герои становятся решительнее, враги перестают быть тайными, цели становятся ясны. И, наконец, конфликт приходит к логическому завершению: раскрыты все тайны и загадки, повержены или перевоспитаны враги, в отношениях поставлена точка. Эпилог. Не обязательная часть романа, но нередко нужная, чтобы показать, что жизнь продолжается, например, и после свадьбы героев. А еще именно эпилог лучше использовать как «затравку» для новой истории.Заинтересованный читатель рассаживается в кресле, обложившись припасами, и с интересом начинает наблюдать.Татьяна Становая4.04.2020 Плоды деполитизации. Почему российская власть самоизолируется от обществаЗавораживающие цифры – 20 лет в 2020 году – пришлись для путинской системы на самый тяжелый кризис за все время ее существования. Никто не знает, как долго это продлится; никто не понимает, как сильно изменятся привычные процессы; непонятно, какой будет цена перехода в новую реальность.Где президент? Во-первых, история показывает, что Путин не особенно сторонится непопулярных решений – взять, например, пенсионную реформу. То, что он считает нужным, он делает вопреки всем политическим рискам, без дискуссий и рассусоливаний. Президента можно за многое критиковать, но только не за страх брать на себя ответственность. Во-вторых, откуда берется уверенность, что личное участие в борьбе с коронавирусом снизило бы путинский рейтинг? Если отстраненность – это способ сохранить популярность, то эффективность его довольно сомнительная. В критических ситуациях от президента ждут присутствия и решительности. Так что за такой линией поведения Путина стоит скорее не попытка сберечь популярность, а другая система координат, иное восприятие ситуации. К российскому режиму нельзя подходить с теми же мерилами, что и к европейским демократиям. Это у Макрона есть проблема рейтинга, и у Меркель – с ее партией, а в России власть функционирует иначе.Путин просто не воспринимает угрозу эпидемии как часть президентской повестки. Он привык сосредотачиваться на вопросах, которые, как ему кажется, определяют будущее страны на мировой арене, ее место в геополитических раскладах.В действиях Путина сейчас две составляющие. Первая – делегирование. Президент намеренно сбрасывает рутинную работу «профессионалам» и самоустраняется, но не чтобы сберечь рейтинг, а из геополитического высокомерия. После Крыма Путин перестал быть политиком и превратился в исторического деятеля. Политик отчитывается, избирается, контролируется. Исторический деятель неподотчетен и неподконтролен, он легитимизирует сам себя через исторические заслуги.Вторая составляющая поведения президента – это попытки подбодрить госмашину, которая разучилась действовать самостоятельно. Сегодня ситуацией с вирусом в России занимаются не политики, ориентированные на общественные настроения, а городовые и приказчики, обслуживающие своего начальника. За окончательный результат не отвечает никто и все понемногу. Это подталкивает начальника к тому, чтобы обозначить свое присутствие: цыкнуть на подчиненных, поддержать атакованную конкурентами инициативу московской мэрии, санкционировать ограниченную самостоятельность губернаторов. Однако эпизодических появлений президента оказывается недостаточно, чтобы преодолеть дезориентированность государственной машины. Чем дальше развивается кризис, тем заметнее, что конструкция ручного управления не способна работать скоординированно без постоянного личного участия Путина. Также было и с Конституцией: слишком абстрактный план без проработанных деталей захлебнулся в импровизациях в ходе реализации. Без личных и детальных решений Путина вертикаль власти скатывается в хаос несогласованных решений, где правая рука не знает, что делает левая.Президент ждет от подчиненных эффективности, но те, лишенные политической субъектности и привыкшие исполнять чужие решения, разучились генерировать собственные, поэтому замыкаются в узком коридоре своей зоны ответственности и не особенно считаются с законами, съеденными политической целесообразностью. Карантин вроде бы есть, но формально его нет. Ограничения на передвижение ввели, но это не чрезвычайная ситуация. Выходная неделя одобрена, но работать удаленно можно.То, как власти всех уровней сейчас обходят законы и изобретают новые нормы, – результат их нежелания официально брать на себя ответственность, формализировать свои действия, которые вдруг могут не понравиться первому лицу или привести к юридическим последствиям.В ситуации вокруг коронавируса сложилось двоевластие и даже многовластие. Главным центром антивирусной политики вместо правительства стала московская мэрия, питающаяся персональной легитимностью Путина и навязывающая премьеру согласованные с президентом решения. Но это вовсе не экспансия Собянина – Путин сам вытолкал столичного мэра за пределы его полномочий. Выбор у мэра оказался невелик: или провалить кампанию по борьбе с вирусом в столице, или пойти наперекор системе. Собянин выбрал второе.Коронавирус оживил и другой старый конфликт – между мэрией и кураторами внутренней политики. Столица всегда выпадала из-под кремлевского надзора. Обособленность создает параллельные компетенции, что неизбежно ведет к конкуренции и разному пониманию должного.Сейчас старое противостояние усилилось из-за того, что Собянину в рамках Госсовета доверили координировать антивирусные меры в регионах, хотя региональная политика была традиционной вотчиной кураторов из президентской администрации. Отсюда – ожесточенная информационная война, развернувшаяся в телеграм-каналах. С одной стороны, Мишустина критикуют за то, что уступил лидерство Собянину, за неспособность взять ситуацию под контроль, слабость и безынициативность. С другой – еще более мощная атака развернулась против Собянина, которого обвиняют в нарушении Конституции, госперевороте и предательстве Путина. Оба лагеря – привластные, путинские, но вышли далеко за пределы приличий в борьбе друг с другом. Правда, сам президент, возможно, об этом никогда не узнает. Стремление системы уберечь Путина от деструктива и лишних мелочей ослабляет его функции верховного арбитра, поэтому элита начала заигрываться и терять чувство меры. Растущая разобщенность внутри элиты накладывается и еще на одну особенность российской системы – отсутствие диалога власти и общества. Причина тут в том, что и правительство, и губернаторы полностью деполитизированы. Судить об их работе будет не население, а президент. Ни Мишустин, ни Собянин, ни губернаторы не имеют права напрямую апеллировать к населению, заигрывать с ним, ориентироваться на общественные настроения. В результате резать по живому можно без анестезии, пренебрегая стонами и возмущением.Проблема дефицита лидерства не только управленческая, но и политическая. Государство превращается в механизм исключительно контрольно-надзорного принуждения, теряя свою легитимность. Спустя 20 лет путинская система замыкается внутрь себя и самоизолируется от общества, как от заразного вируса. Борьба с эпидемией продолжится, но ее цель не сберечь людей, а получить возможность выслужиться для каждого отдельно взятого управленческого винтика.В сокращенииС.В.Рахманинов - Концерт No 2, Op. 18 (исп. Святослав Рихтер)