Минздрав КНР вечером 18 февраля опубликовал новую, шестую предварительную версию национальной программы диагностики и лечения коронавируса COVID-2019. В новой версии перечислено четыре препарата для тестирования — «Арбидол», хлорохинфосфат и рибавирин в комбинации с интерфероном или лопинавиром/ритонавиром. Обо всех этих препаратах китайские СМИ ранее сообщали, что они тестируются как возможное средство против коронавируса. В программе при этом отмечается, что применять их надо в экспериментальном режиме. Впервые о том, что «Арбидол» может быть эффективным против коронавируса, 4 февраля заявили китайские вирусологи из Чжэцзянского университета во главе с членом комиссии по борьбе с коронавирусом Ли Ланцзюань. Тогда новость была воспринята рынком как прорыв,став одной из причин дневного рывка нефти на 4% вверх, но мировые и российские СМИ разошлись во мнениях, о каком препарате идет речь. Китайский телеканал CGTN, а вслед за ним Reuters назвали препарат Abidol, а The New York Times — Arbidol, «противовирусный препарат, который используется в России и Китае». The Bell тогда тоже поверил Reuters, но впоследствии, показав статьи из китайских СМИ сразу трем китаистам, убедился: указанное в СМИ китайское название препарата звучит именно как «арбидол». Так же его называет англоязычное издание отдела пропаганды компартии Китая (КПК) China Daily, а в статьях в других официальных СМИ поясняется, что речь идет о противовирусном средстве, разработанном в Советском Союзе. Англоязычное приложение официальной «Жэньминь Жибао» Global Times постит историю девушки, вылечившейся от коронавируса и принимавшей ZongTong (в титрах — Arbidol). В России «Арбидол» применяется как лекарство от гриппа, но в его эффективности высказываются серьезные сомнения. Хитом препарат стал в 2009 году, когда в Китае разразилась эпидемия свиного гриппа, — тогда продажи «Арбидола» в России составили рекордные 5,5 млрд рублей. В 2010 году препарат рекламировал даже , он был включен в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств. Успех препарата связывали со знакомствами Виктора Харитонина, которого называли другом вице-премьера Татьяны Голиковой. Скептики утверждают, что противовирусное действие «Арбидола» клинически не доказано. Всемирная организация здравоохранения отказалась признавать его лекарством от гриппа, а американский регулятор FDA — сертифицировать как лекарственное средство. ТВ Конституционный парадокс Путина: три возможных решения Уж месяц близится к исходу, а ясности все нет. Президент внес на политическую сцену конституционное ружье и повесил его в дальнем углу. Сцена есть, ружье есть, а смысла нет. Все, что сегодня происходит вокруг конституционной реформы, с легкостью могло бы происходить и без нее. Но если ружье висит, то по законам драматургии оно должно к концу спектакля все-таки выстрелить. Наиболее существенные изменения в Конституцию носят сугубо идеологический, так сказать метафизический характер. Они реально важны, но к практической политике сегодняшнего дня особого отношения не имеют— на политический процесс они особенно не влияют, так как из-за отсутствия в России правосудия либеральные принципы действующей Конституции и без всяких поправок давно стали анахронизмом. Единственное, что цепляет глаз, это разнонаправленность векторов движения президентской конституционной мысли. Здесь есть два фундаментальных противоречия, странным образом накладывающихся друг на друга и при таком наложении создающих кумулятивную парадоксальность. В сугубо конституционной плоскости, с одной стороны, Путин резко укрепляет президентскую власть, что в рамках простой политической логики должно свидетельствовать о его намерении сохранить этот пост для себя вопреки конституционным ограничениям, но, с другой стороны, он устраняет конституционную двусмысленность насчет количества дозволенных президентских сроков, что делает возможность продления его второго «двухсрочника» затруднительным. Одновременно в политической плоскости Путин своими заявлениями создает видимость отсутствия у него каких-либо намерений бороться за продление своих президентских полномочий, а своими политическими действиями не оставляет сомнений в том, что так или иначе именно он будет и дальше руководить Россией. Этот двойной конституционно-политический парадокс, когда Путин начинает напоминать политического «кота Шредингера» (не путать с «котом Шредером»), когда он одновременно как бы присутствует и как бы отсутствует на карте политического будущего России, является главным политическим ребусом, который необходимо разрешить. Путин действует иррационально: он как бы искусственно усложняет себе жизнь, напоминая сумасшедшего шахматиста, который во что бы то ни стало вознамерился сам себе поставить мат. Но мы знаем, что Путин до сих пор вел себя крайне рационально. Даже тогда, когда всем казалось, что он совершенно иррационален («ушел в астрал»), впоследствии выяснялось, что это не так. Практика — критерий истины. Поэтому с большой долей вероятности можно предположить, что Путин и сегодня весьма рационален, и должна существовать какая-то скрытая до поры до времени деталь, знание которой превратит иррациональное в рациональное. Как ни странно, но многое «непонятное» расставляется по своим местам, если предположить, что по каким-то независящим от него причинам Путин просто не может в обозримой перспективе позволить себе исполнять обязанности фактического руководителя государства в любом качестве, будь то президент, премьер-министр, председатель госсовета, вождь нации или ее святой дух. В этом случае его не может устроить ни казахский, ни туркменский, ни какой бы то ни было еще сценарий. И тогда действительно он заинтересован в том, чтобы укрепить президентскую власть и одновременно ограничить ее жестко по срокам. Ему нужен «сильный преемник», который однако помнит, что он не царь. Кстати, в этом случае также понятно, для чего нужно антилиберальное завещание: это послание потомкам, так сказать, вклад в историю — или сегодня, или никогда. Прецеденты таких «парадоксов» случались — например, при Андропове. Однако эта версия, которая неожиданно стала активно обсуждаться в «узких кругах ограниченных людей» на Западе, не находит пока никаких фактических подтверждений и парируется простым русским мемом: «Не дождетесь». Есть хорошая русская традиция, начало которой положил Борис Годунов, а может, она существовала еще задолго до него. Кандидат на царство должен трижды отказаться от власти и принять ее как бремя, уступая мольбам неистовствующей толпы. Если это так, то толпа тут как тут. Ее изображает «рабочая группа по внесению поправок в Конституцию», которая, как пьяный хор, слоняется по сцене с вожделением поглядывая на висящее под потолком ружье. Не исключено, что «рабочая группа» окажется «затебее» самого президента и предложит такие поправки, что всем мало не покажется. Дальше развилка. В одном варианте сценария этой группе «конституционных клакеров» уготована роль коллективного Жириновского образца 1993 года — они должны подводить к мысли, что уж лучше поддержать власть, чем тех, кто обходит ее по правой полосе. Другой вариант интереснее — в этом случае «рабочая группа» должна спеть арию из «Бориса Годунова»: «На кого ты покидаешь нас, отец наш!», и «отец» должен нехотя, в полном соответствии с традицией согласиться и принять поправки, предложенные «народом». На плебисците. Это, конечно, был бы дешевый спектакль, но никто не сомневается, что все билеты все равно будут проданы. (в сокращении) Владимир Пастухов