Договор — это одно из ключевых, величайших достижений юриспруденции. Договор нужен для того, чтобы люди могли обмениваться благами, товарами, услугами за деньги. В договорном праве есть несколько фундаментальных принципов, на которых все покоится. И главнейший из этих принципов — это принцип свободы договора. Принцип свободы договора означает, что люди вольны заключать договоры. И понуждение к заключению договора современная юриспруденция рассматривает как крайний случай насилия над человеческой личностью, над личностью в целом. Личность вправе считается свободной, и понуждение рассматривается как явление крайне нежелательное, как исключение из правил.Понятие недвижимого имуществаУ принципа свободы договора кроме свободы заключать или не заключать договор есть еще интересное проявление, которое до сих пор вызывает острые дискуссии и дебаты в юриспруденции, потому что стороны не только вправе заключать или не заключать договор, но и заключить на таких условиях, на которых им представляется выгодным. Поскольку договор — это результат совпадения двух волеизъявлений, то, по всей видимости, принято считать, что это обоюдная выгода. Договор представляет обоюдное, согласованное представление о выгоде, которую приносит им договор. Свобода договора подразумевает то, что стороны договора вправе договариваться так, как они хотят это сделать. Действует принцип «можно все». Но правопорядок к этому принципу добавляет: «что не запрещено». У договорного права главный лозунг — «можно все, что не запрещено». Задача юристов, которые занимаются договорным правом, научной разработкой договорного права, — это понять, а где запрещено, где то самое запрещенное. Здесь есть несколько рассуждений, при помощи которых юристы разбираются, где лежат границы договорной свободы в формулировании сторонами договора тех условий в контрактах, которые они заключают. Юристы называют нормы законов, которые формулируют запреты в договорном праве, императивными нормами. Нормы, которые не содержат запретов, но которые являются восполнительными, на случай если стороны в контракте что-то не пропишут, называют диспозитивными нормами.Если договор нарушает императивные нормы, то он объявляется правопорядком, не имеющим юридической силы. Юристы называют такие договоры ничтожными. Если мы посмотрим внимательно на систему «можно все, что не запрещено», то очень легко заметить, что есть две своеобразные ступеньки, как в правопорядке сопротивляются нежелаемым контрактам. Первую ступеньку можно назвать «фильтр грубой очистки». Это нормы законов, объявляющие ничтожными те положения договоров, которые нарушают законодательные запреты. Если законодатель говорит: «Не допускается включение в договор положений, освобождающих от ответственности за виновные нарушения договора». Если вы в договоре так напишете, то эта часть договора будет рассматриваться как ничтожная.Юриспруденция в Древнем Риме периода принципатаПолучается, что законодатели то, что недопустимо в контрактах, должны выражать в императивных нормах и включать эти нормы в законы. Юристы знают законы и при заключении контрактов должны избегать нарушений соответствующих императивных норм. Это фильтр грубой очистки. Дело в том, что законодатели не могут раз и навсегда установить грани недопустимого в законах. Жизнь сложная и динамичная, она очень быстро изменяется, человеческий мозг очень изобретателен. В юриспруденции признано, что законы никогда не будут совершенными, законы всегда пробельны. Для договорного права это утверждение тоже верно. Наверняка те предписания, которые написаны пять, десять, тридцать лет назад, отстают от жизни, и вполне может оказаться, что стороны заключат договор, который пусть прямо и не запрещен законом, но этот договор будет отторгаться обществом. И для этого юриспруденция придумала понятие, которое называется «антисоциальные сделки». Это сделки против добрых нравов. Это вторая ступенька теста, является ли этот договор правомерным или неправомерным. Еще можно назвать этот фильтр тонкой очистки. В соответствующих местах кодексов помещается правило о том, что сделки, которые противны добрым нравам, противны нормам нравственности, такие сделки также являются ничтожными. Эта категория антисоциальных сделок вызывает и еще будет вызывать бурные дискуссии в науке. Основная претензия, которая предъявляется таким правилам, заключается в том, что верифицировать в текстах законов и сказать точно, что такое антисоциальная сделка, невозможно. И получается то, что противоречит ли договор добрым нравам или нет, отдается на откуп судье. И судья, исходя из своих представлений о добром, справедливом, будет определять: договор противоречит ли представлениям о должном, которые господствуют в этом обществе, либо не противоречит.Представим договор, по которому есть две женщины, одна из них беременная, она хочет избавиться от ребенка, а другая не может иметь детей, но у нее есть деньги. Женщины договариваются о том, что первая рожает, а вторая начинает оформление документов, связанных с тем, что материнство будет считаться ее материнством. Представим абстрактную ситуацию, что одна рожает, а матерью будет другая и та обязуется ей заплатить. Такой договор прямо законом не запрещен. Нет норм закона, которые запрещают заключение договоров о материнстве. Но исходя из того, что в данном обществе здесь и сейчас подавляющее большинство членов общества считает, что такие нарушают представления о предельно допустимом, суд скажет, что такая сделка является ничтожной. В российском Гражданском кодексе это статья 169, которая объявляет ничтожными антисоциальные сделки.Выясняется, что, когда мы обсуждаем содержание договора, мы должны понимать, что оно не нарушает закона и не нарушает добрых нравов. Тогда этот договор будет признан правовой системой. Но не все так просто. Дело в том, что свобода договора лежит еще в одной плоскости, она тесно связана с тем, о чем я говорил раньше. Договор — это свободное волеизъявление двух лиц. Два участника контракта обсуждают условия договора, соглашаются с тем, что устраивает их обоих. Договор — это закон для сторон.Правовая наука в западной традиции праваСовременная юриспруденция подметила, что часто бывает так, что заключенный сторонами договор не является плодом свободного волеизъявления двух сторон контракта. Договор разработан одной стороной договора в каких-то стандартных формах, а другая сторона может либо заключить договор на этих условиях, либо вовсе его не заключать. Получается, что воля второй стороны контракта игнорируется применительно к содержанию договора. Договор редуцируется до вопроса, заключать или не заключать. Но на каких условиях заключать, ее воля в этом не участвует. Такие договоры юристы называют договорами присоединения. Для договоров присоединения действует очень интересный принцип: содержание договора присоединения может не нарушать закон. Оно может быть абсолютно нормальным на тесте на добрые нравы, оно не будет вызывать отторжения у членов общества. Но в определенных случаях судам даются полномочия вторгаться в договоры, которые являются договорами присоединения, и изменять их.Давайте представим себе, что обычный гражданин пошел в банк взять кредит. В договоре кредита будет написано, что ставка по кредиту будет 6% годовых плюс ключевая ставка ЦБ, то есть кредит под плавающую процентную ставку. Дальше в договоре будет написано: если ЦБ будет повышать ключевую ставку, то плата за кредит возрастает автоматически. Если ЦБ будет снижать ключевую ставку, то плата снизится, если банк даст согласие на это. Если бы этот договор был заключен крупным банком и крупной промышленной компанией, то ни у одного юриста не дрогнула бы рука, и он бы сказал: «Вы так договорились, это свобода договора. Вы вправе заключать договор на такого рода несимметричных условиях». Но если мы будем обсуждать контракт сквозь призму обстановки его заключения, где одна из сторон имеет менее сильную, проигрышную позицию, то юристы квалифицируют такой договор как договор присоединения, предоставив присоединившейся стороне право на специальный иск в суд, иск об изменении условий договора.Юридическая профессияСамо понятие договора присоединения было разработано юриспруденций для того, чтобы показать еще одну границу договорной свободы. Если ты очень сильный и у тебя сильная переговорная позиция, то это не повод, чтобы пользоваться этой силой всегда и очень агрессивно. На этот случай есть специальное право о договорах присоединения. Суд вмешается в контракт, установив, что это был договор присоединения, он должен восстановить нарушенный баланс прав и обязанностей сторон такого договора. В моем примере будет очевидный способ восстановления такого баланса — включение в договор по судебному акту условия, что если ключевая ставка пойдет вниз, то плата за кредит снижается автоматически. Условия становятся зеркальными, и положение сторон выравнивается. Получается, что в рамках спора о таких договорных условиях у суда есть очень мощное оружие: он может корректировать волю сторон. Выходит, мы можем сказать, что есть три фундаментальных ограничителя свободы договора: закон, представления общества о должном и допустимом и правила о несправедливых договорных условиях, когда переговорные позиции сторон были заведомо неравны.ПостНаука