О ситуации в российской экономике и о тупиках, в которые упирается отечественная экономическая политика, «Финансовая газета» пишет постоянно. У нас все чаще раздаются призывы брать пример с ФРС США, как это делает ЕЦБ. Но, оказывается, и европейская экономическая политика «воткнулась» в тупик. Россия в стагфляции. ВВП пока топчется вокруг нуля, зато цены обживают все новые двузначные высоты. Ничего хорошего это не обещает, потому что, если пытаться давить инфляцию, рухнет экономика, если поддерживать экономику, цены «улетят», тогда любая поддержка экономики окажется неэффективной, потому что именно цены — один из главных приводных ремней между мерами экономической политики и самой экономикой. Нужно, взвешивая каждый шаг, постоянно искать все новые компромиссы, как проходы на минном поле. Риски кругом — каждый раз нужно выбирать меньшее из зол. А вот в Европе ситуация совсем другая. Вроде бы забрезжившему восходу экономики препятствует не инфляция, а ее противоположность — дефляция. Для меня и моих соотечественников европейская дефляция звучит однозначно: пора собираться в шоппинг-тур, если бы не нынешняя стоимость евро, а вот европейцы печалятся — дефляция имеет все шансы подавить экономический рост, погрузить экономику в долгую стагнацию. Это как раз тот случай, когда крайности сходятся. И высокая инфляция, и дефляция одинаково противопоказаны экономике. Но, казалось бы, еврозона уже нашла выход. ЕЦБ под управлением Марио Драги взял равнение на ФРС США и проводит свою политику количественного смягчения. Но в ее успехе есть сомнения. Кто-то скажет, не надо нагнетать страсти — «там» все в порядке. Если оставить в стороне традиционный аргумент: хорошо там, где нас нет, у этой позиции есть основания. В начале февраля Еврокомиссия выпустила весьма оптимистичный прогноз: все будет лучше, чем ожидалось в ноябре 2014 года. ВВП еврозоны в 2015 году вырастет не на 1,1%, а на 1,3%, в 2016 году — на 1,9% вместо 1,7%. Что же касается цен, то ЕК признает наступление дефляции в 2015 году — падение цен составит 0,1%, но в 2016 году положение будет выправляться — рост цен перестанет быть отрицательным и составит 1,3%. ЕК не боится верить в Марио Драги и его политику «количественного смягчения»: пусть дефляция повторится впервые с 1999 года (когда евро был введен в обращение), но это не более чем эпизод. Статистика, однако, заставляет задуматься. Первый звонок прозвенел в декабре 2014 года. В этот месяц сезонного пика потребительского спроса в 16 странах ЕС произошло снижение потребительских цен. О том, что ситуация с дефляцией быстро ухудшается, говорит и сравнение с ноябрем, в котором таких стран было всего 4. В январе ситуация ухудшилась. Если декабрьское годовое падение цен было 0,1%, то в январе оно измерялось уже 0,6%. За месяц же падение цен набрало 1,6%. Если оперировать принятым в экономической литературе, хотя и отдающим лукавством термином «отрицательный темп роста», то самые низкие темпы были зарегистрированы в Греции (-2,8% г/г) и Болгарии (-2,3% г/г). Положительные темпы были зафиксированы на Мальте (0,8% г/г), Австрии и Румынии (по 0,5% г/г), Швеции (0,4% г/г) и Великобритании (0,3% г/г). По сравнению с декабрем 2014 года годовая инфляция снизилась почти во всех государствах-членах, за исключением Кипра, Мальты и Швеции. Это, что называется, на заметку туристам. Такова статистика. Но ведь дефляции противостоит Марио Драги. Еще в прошлом июне ЕЦБ впервые в истории ввел отрицательную ставку, понизив ее до -0,1%, а в сентябре довел ее и до -0,2%. Базовая учетная ставка, под которую ЕЦБ кредитует финансовые учреждения, составляет 0,05%. 25 февраля международное рейтинговое агентство Fitch опубликовало результаты проведенного опроса. 65% опрошенных инвесторов оценивают риск дефляции в еврозоне как высокий, что выше аналогичного показателя октября 2014 года в 53%. При этом лишь 27% полагают, что QE будет способствовать решению проблемы дефляции. Fitch прогнозирует, что программа количественного смягчения европейского регулятора не увеличит объемы кредитования в валютном союзе из-за низкого спроса на займы и высокого риска по возможным кредитам. ЕЦБ в ответ продолжает наращивать количественное смягчение. В марте запускается расширенная программа количественного смягчения, в рамках которой регулятор будет выкупать облигации на 60 миллиардов евро ежемесячно. Общая сумма программы, рассчитанной до сентября 2016 года, составит 1,1 триллиона евро. Джон Харди (Saxo Bank) знает, когда появятся «вертолетные деньги» Но почему меры Драги, во всяком случае пока, не приносят результат? Вот ответ начальника управления операций на российском фондовом рынке ИК «Фридом Финанс» Георгия Ващенко, который он дал изданию «Эксперт on line»: «Дефляция уменьшает выгоду от экспорта, дестимулирует потребительский спрос, словом, подавляет экономический рост. Негативный эффект от отрицательных ставок — это отток инвесторов с локальных финансовых рынков. Правительства с удовольствием готовы занимать как можно дешевле, но если ВВП сокращается, а долг растет, и при этом низкая или даже отрицательная ставка не стимулирует экономический рост, то никто не знает, что делать дальше. Поэтому влияние отрицательных ставок на экономику вызывает споры у экспертов». Есть и другой подход. Одно из следствий проводимой политики количественного смягчения — снижение курса валюты той страны (США) или группы стран (еврозона), которые проводят эту политику. Это то, что получило название валютной войны. «Проблема с нынешним подходом в плане приобретения активов и отрицательных ставок возникает именно тогда, когда все это делают. Федрезерв США является единственным, который остановил QE и предположительно приблизится к переломному моменту, когда повысит ставки. Но рынок скептически относится к тому, насколько ФРС может поднять ставки и повысит ли вообще, в то время когда остальной мир находится в условиях количественного смягчения, снижения ставок и угрозы дефляции», — говорит Джон Харди, главный валютный стратег Saxo Bank. Продолжение такое: «Если мы начнем делать из темы валютной войны итоговые выводы, есть риск, что валютные войны перерастут в торгово-защитные и далее даже в настоящие войны». И это отнюдь не фантазии: «Риск такого исхода возрастает, если Китай примет роковой шаг переоценки своей валюты. Поскольку Китай является мировой фабрикой, это будет означать массивную дефляционную волну по всему миру. Даже если Китай не прибегнет к девальвации, я подозреваю, что мир погрязнет в этой низкопроцентной среде, поскольку очень сложно создать инфляцию во времена падения цен на сырьевые товары и медленного роста, особенно когда речь идет о таком переизбытке производственных мощностей в Азии». Каким может быть мирный выход из «сумасшедшего сумеречного мира нулевых и негативных ставок»? Или разбор долговых завалов, но «это решение является политически самым «неаппетитным». Или «вертолетные деньги». «Политики по всему миру возьмут бразды правления у центральных банков, и мы увидим большой финансовый „толчок“ — так называемые „вертолетные деньги“ (открытое монетарное финансирование), где деньги напечатаны, чтобы вызвать спрос на новые общественные работы и другие проекты, проспонсированные государством. Такие проекты, скорее всего, в первую очередь мы увидим в Японии под руководством Абе». Вот так. Если кто-то думал, что этот текст позволит отдохнуть от острейших российских проблем с угрозами экономического кризиса и эскалацией конфликта на Украине, то не тут-то было. И благополучная Европа оказывается не такой уж благополучной. Всюду войны. Пока только валютные. Но то ли еще будет. Читайте Льва Толстого: «Все несчастливые семьи несчастны по-своему». Николай Вардуль