В мае 2015 года студентка философского факультета МГУ Варвара Караулова пропала по дороге в университет. Позже ее задержали в турецком городе Килис при попытке незаконно перейти границу с Сирией, чтобы примкнуть к боевикам «Исламского государства» (ИГИЛ). Вчера пропала студентка Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ Мариам Исмаилова. Предполагается, что сейчас она находится в Турции с той же целью. Миграция молодых людей из развитых и богатых стран (на фоне того, как в эти страны массово мигрируют выходцы из стран третьего мира) – большая загадка как для их семей, так и для правительств. В настоящее время, по данным спецслужб, в ИГ воюют около 2 тысяч граждан РФ. По некоторым экспертным оценкам, их число приближается к 5 тысячам.Что происходит Острый социальный и политический кризис в арабских странах 2011 года, «арабская весна» и общая нестабильность дали шанс экстремистским организациям воспользоваться ситуацией для захвата власти в регионе. Сегодня ИГИЛ располагает значительными территориями Ирака и Сирии и доходом более 1 млн долларов в день – за счет налогов и вымогательства у местного населения. Самый большой успех ИГИЛа за последний год – это захват иракского города Рамади, что произошло благодаря песчаной буре, нейтрализовавшей возможности американский воздушных войск. Помимо этого, войска ИГИЛ продолжают атаковать сирийский город Деир-Эззор, Пальмиру, Алеппо (вместе с сирийскими повстанцами), Эль-Кунейтру – город на границе с Ирзаилем. Также ИГИЛ активно интересуется нефтехранилищем Баиджи – крупнейшим в Ираке. В случае захвата Халидии, ИГИЛу будет открыт путь на Багдад. Рамади – это город, в котором суннитское меньшинство настроено радикально против чересчур неравной государственной поддержки, по их мнению, шиитского большинства. Этим воспользовалось ИГИЛ, заявив поддержку суннитов. Шиитов отчасти поддерживает Иран. Как видно, ИГИЛ действует на фоне глубокого этнического конфликта, можно сказать, даже за счет него. Сейчас ИГИЛ преподносит себя как единственную силу, защищающую интересы суннитов против шиитов – что не более чем пропагандистская ложь.Абдулла Главный ресурс наращивания мощи для ИГИЛа – вербовка подростков. В прошлом году скромный финский 19-летний парень Абдулла (обратившийся в ислам в 2012 году) оказался главным пропагандистским рупором ИГИЛ, со своим аккаунтом в Твиттере Mujahid4Life, имевшем 11 000 подписчиков. Он постил фотографии и видео, религиозные тексты, пропагандировал ненависть. Абдулла почти не имел друзей, не участвовал в социальной жизни, когда принял ислам. Большую часть времени он проводил в интернете, в поисках единомышленников по «чистой», как он считал, версии ислама. Он связался с Фронт ан-Нусра, главой одного из отделений Аль-Каиды. Тот снабдил его исламистским англоязычным журналом Inspire, который фокусируется на эмоциональном заряжении читателей. После этого Абдулла уже перешел от пассивной позиции к активной. В 2013 году Абдулла решил пойти воевать в Сирию, но финские спецслужбы, заметившие подозрительную интернет-активность, рекомендовали ему этого не делать. Так он стал онлайн-джихадистом. Позиция одновременно плодотворная и безопасная – в самой вербовке он непосредственно участие не принимал. Таков современный мир со всеми его информационными технологиями. Всего, по данным финских спецслужб, воевать в Сирию ездили 60 финнов, треть из которых уже вернулась. Сам Абдула начал сомневаться в своей вере в ИГИЛ после убийства радикалами британца Алана Хеннинга в октябре прошлого года. В традиционном учении нет оправдания насилия. Другое дело, что подобная критическая переоценка – вещь довольно трудная и редкая, не только для тех, кто увлекся экстремизмом, но и вообще для всех людей. Сейчас молодой Абдулла отрекся от ИГИЛ и старается агитировать других сторонников радикального ислама сделать то же самое. Главное, что он пытается донести, это то, что 99% вербовки происходит в интернете, где поймать жертву для этой цели довольно легко. Особенно для молодых людей, которые находятся в поиске своей идентичности, и тех, кто находится в нестабильном социальном и экономическом положении.Йеюн Однако вербовка жителей Европы началась не вчера. Еще с 2011 года в Сирию мигрировали порядка 4000 европейцев и по меньшей мере сто американцев. New Yorker пишет о молодом бельгийце Йеюне Бонтинке из Антверпена, бывшей звезде реалити-шоу в формате конкурса талантов, который участвовал в программе вербовки бельгийской молодежи для последующей миграции в Сирию и участия в военных действиях радикалов против правительства Асада. Большинство из них в итоге стали частью движения ИГИЛ. Но еще до появления ИГИЛ, как следует из документов бельгийских спецслужб, главной целью завербованных европейцев было установление исламского халифата путем насилия. Только европейские правительства не хотели об этом говорить – это означало признать слова Асада о том, что в стране против его режима действуют террористы. Причем признать, что террористами выступают в том числе мигрировавшие европейцы. Йеюн Бонтик вырос, как говорят у нас, в «интеллигентной и обеспеченной» семье и воспитывался в католических традициях. Исламом он увлекся в 16 лет, когда встречался на тот момент с марокканской девушкой и начал изучать вопрос (это было ее условие). В 2011 году, после принятия ислама, Йеюн начал посещать встречи радикальной организации Sharia4Belgium. Цели у нее были поразительны: превратить Бельгию в халифат, забить камнями всех блудниц, казнить всех гомосексуалистов, запретить любые другие религии. Но пока группа занималась в основном сжиганием американского флага в честь теракта 11 сентября, уроками радикального ислама и военной подготовкой. При этом каждые выходные группа проводила публичные демонстрации на главных площадях Брюсселя и Антверпена, пользуясь теми правами и свободами, которые они так истово стремились отменить. Затем организация начала налаживать контакты в Дании и других европейских странах, ставя цель распространение шариата – не в отдельно взятой стране, а по всему миру. В феврале 2013 года Йеюн отправился в Сирию вместе с группой других бельгийцев. Там они прошли двадцатидневный курс военной подготовки. После они занимались мелким разбоем, останавливая автобусы и забирая деньги и драгоценности у представителей других религий. В том случае если они отказывались платить, их убивали. Постоянные убийства, насилие, обезглавливания быстро заставили Йеюня пересмотреть его отношение к организации. Статья описывает увлекательную историю Йеюна: как его отец, довольно фриковатая личность, приехал в Сирию, пытаясь вызволить сына; как из-за этого в Йеюне заподозрили шпиона, пытали и заключили в тюрьму на полгода; наконец, как Йеюну удалось сбежать сначала в Турцию, затем домой в Бельгию. Все это происходило на фоне стремительно разворачивающихся событий с ИГИЛ в течение последнего года. Во время своего заключения Йеюн сидел в одной камере вместе с тем самым британцем Джеймсом Фоли, кадры с казнью которого разлетелись по всему миру, вызвав шок у мирового сообщества. В итоге организацию Sharia4Belgium объявили террористической (большинство ее членов сейчас воюют в Сирии), в феврале этого года Йеюна приговорили к сорока месяцам условного заключения. Еще до приговора он признался, что не изменил своих взглядов, считает возвращение в Бельгию единственной своей ошибкой и хотел бы вернуться в Сирию (он уверен, что ему там ничего не грозит). В Бельгии он обзавелся новой девушкой – экстремисткой, по словам его отца.Как быть Любопытный факт. По многим свидетельствам, отсутствие религиозных взглядов у человека только помогает его вербовке – меньше сопротивление. Это довод в пользу того, что религия имеет к экстремизму довольно поверхностное отношение (религия нужна, в сущности, только для того, чтобы выкупить у террориста его жизнь – обещав ему райское счастье на небесах). Одно из основных направлений промывки мозгов – заставить вербуемого как можно сильнее удалиться от своего социального окружения, утратить социальные и семейные связи. С точки зрения политической теории, экстремизм появляется там, где некая группа подвергается дискриминации и полностью лишается права отстаивать свои интересы в легальном поле. Как только экстремисты получают доступ к легальной политической борьбе, они не меняют свои взгляды, но отказываются от любых радикальных методов – они становятся слишком заняты переговорами с конкурирующими политическими силами. В отсутствие открытости и возможности легальной деятельности, радикальные группы начинают практиковать весь набор нелегальных методов. Те европейцы, которых вербуют исламисты, это люди либо утратившие социальные связи, склонные к асоциальному образу жизни, либо откинутые на обочину жизни, находящиеся в трудном экономическом положении. То же касается тех (молодых, преимущественно, конечно) людей, которые идут воевать добровольцами. По многим свидетельствам, очень большая доля тех россиян, которые добровольно идут воевать на Донбасс, имеют крупные кредитные задолженности, практически не имея возможности их погасить. Радикальные организации – это признак социальной и экономической нестабильности общества. Форма может быть очень разной – неонацисты, антииммигранты, религиозные фанатики. Культивируемый во всех таких организациях образ чужака-врага всего лишь является инструментом мобилизации, необходимой для сверхдействий – волевых усилий, сламывающих рутинный ход жизни. Как с этим бороться? По возможности, усиливать в обществе горизонтальные социальные связи и стремиться к открытости политической системы – чтобы не загонять какую-либо группу в экстремистское гетто. Открытости не стоит бояться, стоит бояться закрытости и темноты, в которых неизвестно что может родиться.