Эти люди поддерживают власть не за Крым, а за то, что она придумала, как им кажется, ответ на кризис В России вновь заговорили о реформах, хотя заржавевшие слова с трудом проворачиваются на языке. Ход событий не оставляет вариантов, но и сужает шансы: новые грабли готовы, осталось наступить. История поучительна. Первая волна «стратегии дерегулирования» пришлась на начало 2000-х. Совпали два фактора, оба субъективных. В экономическом блоке (в АП и в правительстве) знали, что делать, а смена власти давала повод начать. «В наши планы не входит передача страны в распоряжение неэффективной коррумпированной бюрократии» – это прозвучало. Пока была политическая воля, реформы шли при небывалой поддержке бизнеса и экспертной среды. Но воли не хватило; у бюрократии были другие планы, и она победила. Вторая волна была идеологической, зато с масштабом: «смена вектора», «снятие с иглы»... Идея утонула в дорогой нефти; от мегапроекта остались лишь одиноко торчащие мегалитические сооружения: «Роснано», «Сколково»... И вот новая схема: идеология и политика перпендикулярны задачам правильных реформ, но падение экономики с многократным пробиванием дна вынуждает просчитывать последствия инерции и искать выход. Противоречивый фон для реформ: хуже некуда по условиям, но по мотивам лучше не бывает (если понимать, к чему все идет). Уже ясно, что грядущий обвал не восполнить подъемом духа. Столько коллективных эмоций, сколько понадобится, просто не бывает, демонизировать врагов России больше некуда, а экстаз долгим не может быть. Падение вынудит освобождаться от балласта, но тяжести сброшенных социальных обязательств может не хватить. Без институциональных реформ не получится даже «зависнуть». Уже ясно, что основной балласт в этом падении – само безмерно раздутое, гипертрофированное государство, настроенное главным образом на перераспределение ренты и генетически враждебное любому делу. Этот балласт отрицательно активен: ему тем лучше, чем хуже объектам регулирования. Смену модели планировали давно – под обрушение сырьевой экономики. И вот она на глазах валится, однако власть все еще не покидает надежда куда-то воспарить на перегретых страстях и повышенной духовности. Сейчас много говорят о ресентименте, имперских комплексах. Но посткрымский подъем двоякого рода. Для одних это компенсация унижения в повседневности, но для многих – реакция на грандиозный успех режима в деле самосохранении и защиты кормушки. Пусть Россия какими угодно жертвами поднимает боевой дух обывателя и выпиливает себя из мира, лишь бы воспроизводился режим раздачи – не важно, в каком качестве ты в него встроен. Одним полуостров важен как символ, но другим – как инструмент умиротворения масс, маргинализации протеста, сохранения status quo. Эти люди поддерживают власть не за Крым, а за то, что она придумала, как им кажется, ответ на кризис. Путина обожествляют за новую «религию спасения», но надо понимать, что эти религии разные и часто несовместимые. Если учитывать латентные формы такого сознания, его ареал окажется куда шире. В экономике ренты и раздач действует мультипликатор, множащий окологосударственный бизнес на бюджетных проектах и симуляции публичных функций власти. Сейчас важно оценить размер этой массы: со временем отсюда может исходить едва ли не главная угроза. Это народ циничный, а разочарование в шкурных ожиданиях бывает острее провалов влюбленности и веры в идеи. Сужение кормовой базы включает демультипликатор: лягут даже не предприятия, а целые отрасли паразитарного существования. Это вряд ли хуже остановки градообразующих предприятий, но эрозия поддержки и падение рейтингов обеспечены. Такой довесок недовольства в острой ситуации может создать критическую массу. Перегрев в аду бывает менее болезненным, чем вежливое изгнание из рая. Эти люди мало склонны к дауншифтингу. Все это опять возвращает к теме метареформы – реформы самой системы реформирования. Проблема возникает уже на уровне стартовой риторики и первого впечатления от нее. В России давно лучше не заикаться о реформах, не вводя тут же нового контекста с разбором прежних провалов. После президентского послания Валентина Матвиенко произнесла зажигательную речь о снижении административного давления на бизнес, чем вызвала лишь легкое недоумение. Люди возвращаются к идеям минимум 15-летней давности, делая это все бледнее и упрощеннее. Но хуже другое: исчерпан лимит социального, политического, исторического доверия. Россия показала, что для нее нет необратимых траекторий: вернуться можно откуда угодно куда угодно. Историческая репутация если и восстанавливается, то не очень понятно как. А это своего рода кредитная история. То же с доверием и репутацией в текущей политике. Сейчас латанием дыр не отделаться: реформы необходимы даже не для когда-то обещанного взлета, а всего лишь чтобы крутое пике не перешло в безвыходный штопор. А чтобы в них хоть как-то поверили, необходимы другие подходы и смена дискурса. Для начала государство должно заняться не экономикой и бизнесом, а собой – как одним из ключевых факторов обвала. «Российский фондовый рынок сильно недооценен из-за политических рисков; если бы что-то в словах президента дало возможность поверить, что риск снизился, рынок сразу бы вырос» Институциональные реформы требуют коррекции социальной опоры. Для власти страшно сократить многомиллионную базу рантье при государственном бюджете (эта база как раз и составляет всероссийский паразитарий, в котором «экономика дара» в форме коррупции организует и сплачивает систему). Но придется исходить из того, что эта опора в условиях падения будет размываться так или иначе и в нарастающем темпе. Мы уже столкнулись с тем, что боевики умеют только воевать, а потому либо живут на контрибуцию, либо продолжают убивать. Бюрократия в этом плане не столь кровожадна, но не менее проблемна. До сих пор она воевала против институциональных реформ за «свое» государство, но тогда было за что воевать. А завтра не будет. Государственничество – вещь красивая, но дорогая, дороже только изоляционизм. Социальная модель будет разваливаться сама собой и с трудно предсказуемыми последствиями. В этих условиях нет другого пути, как возврат к когда-то (и не раз) проваленным реформам. Для этого необходимо запускать «политическую конверсию» – переориентировать машинерию власти на мирные цели. И так или иначе вербовать на поддержку реформ тех, кто все еще является их убежденными и материально заинтересованными противниками. Концентрированный интерес, даже меньший по объему, всегда побеждает интерес рассредоточенный и неконсолидированный. Административная реформа, реформа техрегулирования и т. п. это уже показали. Вопрос в том, как учесть эти уроки. Вероятность успеха в таком повороте даже в идеальных условиях сейчас почти призрачна, но остается максима: «Делай, что должно, и будь что будет». На жизнь по принципу Алистера Кроули – «Поступай, как хочешь, вот и весь закон» – больше нет денег. http://www.vedomosti.ru/opinion/articles/2015/12/11/620555-v...