Годовой запас спичек, соли, сахара, муки и подсолнечного масла в чуланах и подполах. Детство под присмотром бабушек с железными мужскими характерами, ставшими тогда в сорок первом главами семей в десяток ртов. Вдруг, в одночасье, в свои 25-30, когда казачья красота наливается самым соком, и только живи, люби, рожай, расти. Родственные посиделки в майских, цветущих садах за огромным столом, где на одного мужика, включая младенцев, три бабы. С самогоном и нехитрыми, но потрясающе вкусными капустными пирогами, протяжными, затянутыми на многие голоса «Ой да не вечер», «Вот кто-то с горочки» . Малец, вдохновлено гоняющий кур с ивовым прутом, изображающим казацкую шашку, вдруг, в центре стола. «Ну что, Колька, защитишь нас, если завтра война?». «Завтра? Ур-р-р-р-а-а-а!» И вдруг, всплески рук, взлеты бровей, ранние морщины, перечеркивающие милые лица… «Ой бабоньки-и-и! Ведь вылитый Павлуша!» (дед Павел пропал без вести под Сталинградом). И слёзы и рёв на всю улицу. И крепкий подзатыльник отца: «Война, тебе не кур гонять!». И тяжелая рука дядьки на плече: «Зря ты, Витя, наша же кровь!». И прадед кулаком по столу, подбирая гармонь: «Цыц, бабы! Мы выстояли, и они выстоят! Спойте-ка Катюшу!». Что для меня та война? Пустые страницы в семейном фотоальбоме. Отсеченные навсегда ветви родового дерева. Память предков. Память памяти. Просто помните кто вы и откуда.